Julia
Моя помощь и твоя - как небо и земля.
Ты не понимаешься, к чем ты связываешься.
Она хотела закричать, но чувствовала возможное присутствие Каулитца за стеной.

Марисса сидела и плакала искренними слезами. Она не могла остановиться. Она понимало, насколько она жалка, насколько ужасна ее жизнь.
Она никогда не жалела никого. Джул была единственным человеком, которого ей было жалко. Но это была не злостная жалость, это было все от души. Она боялась, что может разрушить девушке всю ее жизнь.
Я обещаю тебе, слышишь!!! Обещаю, что ты будешь с Томом всю свою оставшуюся жизнь.
Марисса подбежала с Джул и крепко ее обняла.

Julia
Ты говоришь мне спасибо??
Это я должна в ногах у тебя валяться.
Знаешь, Джул... я чувствую, что меня убьют.
Сегодня, когда мы разыгрывали все это в клубе, я плакала действительно искренне.
Марисса шептала на ухо подруге. Ее речь была похожа больше на исповедь.

Марисса плакала, не останавливаясь, в надежде вместе со слезами выплакать и боль прошлого.
Да, искренне.
Я просто вспомнила своего отца. Его убили у меня на глазах, понимаешь??? у меня на глазах!!! Я видела его стеклянные глаза, видела слезы от боли, выдела его кровь, слышала, как не бьется его сердце, - Марисса уже не могла сдерживать эмоции, она кричала, кричала, когда била Джул кулаками по спине, вздрагивала, издавая истошные крики.
Я видела его глаза, видела глаза его убийцы! Я хочу отомстить!!!! Я живу с этой местью...
Мне плохо.
Ноги Марис подкосились. Она упала на пол, потащив за собой и Джул.
Они сидели обнявшись на полу. Мари нежно, как котенок, который ищет укромного места, прижалась к подруге и больше не могла сказать ни слова.

Мари обнимала Джул так искренне, как не обнимала никого уже много лет.
Мне обещали, что если я убью Каулитца, меня навсегда отпустят, дадут нормальной жизни, но прежде приведут ко мне убийцу моего отца... и я смогу отомстить.

Марисса не могла ответить ничего на эти слова Джул. Она смотрела безжизненным взглядом в пол.
Я эгоистка?

Julia
Нет, я эгоистка. Думаю только о себе. Наверное, мне не понять боли других никогда, уж слишком я зациклена на своей.
Марисса встала, подала руку Джул.
Я в душ и спать. Поцеловала Джул, обняла и пошла в душ.

Марисса вышла из душа, завернутая в полотенце. Она увидела подругу уже спящую, вышла на балкон, присела на одиноко стоящий стульчик и закурила.
Она думала обо всем, что произошло за этот день. Неожиданно для нее самой ей стало жалко всех тех людей, которые ее окружают. Ей стало жалко Джул, потому что она ввязала ее в свою жизнь, в свою работу, обрекая ее на духовную гибель; ей было жалко Тома за то, что он даже и не представляет, что ему придется пережить; ей даже стало жалко Билла за то, что он стал просто пешкой в игре без правил.
Она сидела, курила, вода с ее волос стекала по телу, которое было овеяно  холодным воздухом, но Марисса не чувствовала холода, потому что она была сама такой же холодной. И даже минутные раздумья о таком понятии как жалость не могли оживить ее душу.
Она уже не плакала. Нет. Она дала слово себе, что больше не даст волю чувствам, иначе это усугубит ситуацию.
Просидев еще полчаса на балконе, она зашла в комнату и легла на кровать.
Последние капли воды стекли с ее волос, несмотря на влажность, она заснула.

Марисса вздрогнула от шокирующего крика Джул.
Она подняла голову, посмотрела на девушку, которая что-то еще говорила, но слов не разбирала.
Убедившись, что ничего не случилось, Мари плюхнулась на подушку и сказала:
Я не сплю уже часа полтора, все слушала, что ты тут во сне говорила.