Мари проснулась первая.
Она осторожно встала, не побеспокоив Билла.
Пока вставала, несколько раз смотрела на него, наблюдала за тем, как дрожат во сне его реснички, как он посапывает, как ищет руками ее на кровати, чтобы обнять.
Она подошла к окну и присела на кресло, прикуривая сигарету.

Мари не могла выдавить из себя и слова.
Хотя по ее выражению лицо можно было бы предположить, что она слишком глубоко ушла в себя, что не слышит никого.
Но когда Билл приблизился к ней, она отстранилась, не смотря на него.
Билл, не сейчас, - тихо и глухо произнесла она.

Когда Билл вышел, Мари сидела все в том же положении, выкуривая очередную сигарету.
Ее волосы были растрепаны, а на глазах - следы вчерашнего мейк-апа...
Когда она подносила сигарету ко рту - можно было увидеть, как дрожит ее рука.
Никотин - успокаивает?
Нет, думаю, все ошибаются. Либо в каждом правиле есть свои исключения.

Марисса потушила очередную сигарету и встала с кресла.
Она подошла к столику, на котором лежали ее вещи, и осторожно взяла их в руки.
Несла их по направлению к чемодану, думая:
Ну давай, Билл, задай этот вопрос, что происходит. Не заставляй меня самой начинать этот разговор. Помоги мне.
Она осторожно перебирала ногами, обходя малочисленную мебель.
Присела на колени перед чемоданом и положила все вещи внутрь.
Достала какую-то одежду и стала переодеваться.
Ее движения были как-никогда легки и медленны.
Билл так ничего и не сказал за то время, пока Мари переодевалась, просто стоял и наблюдал за ней.
Она подошла к зеркалу и причесала свои волосы, обнажая свое лицо, которое было слегка мокрое от слез.
В зеркале она видела его, но не смотрела прямо или вверх, голова ее была опущена вниз.

Слеза медленно скатилась по ее щеке.
Нагнетающее молчание.
Первый за долгое время взгляд глаза в глаза.
Казалось, понятно было все и без слов, но все-таки она произнесла:
Я ухожу, Билл... Навсегда...
Нижняя ее челюсть задрожала. Она двинула слегка плечами и выскользнула из его рук, отвернулась и остановилась.

Биииилл!!! - крикнула Марисса так громко, как будто в этом крике выплескивала все свои эмоции.
Она вырвалась из его объятий и сделала шаг назад, слегка согнулась и вскрикнула снова.
Господи, помоги мне! - кричала она, держась за голову, пытаясь сжать внутреннюю боль. Хотела упасть на пол, но ноги сами держали ее.
Билл стоял перед ней, но она не могла подняться голову и посмотреть на него. Ей хотелось только кричать, плакать, но больше хотелось умереть прямо сейчас, не ждать еще какой-то один лишний день, а именно сейчас, но только подальше от него, чтобы он не видел, не переживал.
Не трогай меня, Билл! Я ужасный человек!

Не подходи ко мне, Билл Каулитц! - вскрикнула она, выпрямилась и посмотрела ему в глаза, - я ненавижу тебя, Билл, ненавижу! Ненавижу, так банально, за то, что люблю!
Мы никогда не будем вместе и ты возненавидишь меня, когда узнаешь обо мне все, что я так долго от тебя скрывала.
Марисса подошла к столу и уперлась в него руками. Она долго смотрела в пол, а слезы из ее глаз одна за одной падали вниз.
За последние дни, осознавая, что этот день наступит, она ни разу не смогла предположить как все это будет происходить, какие будут эмоции, но каждый раз обещала себе, что ни за что не будет плакать, что останется тверда в своих словах, что заставит его себя возненавидеть, чтобы было легче отбросить все чувства, всю любовь, переступить через нее и забыть, как страшный сон.
Она не умела сдерживать обещания.
Ты думаешь, что я такая хорошая, идеальная? - она резко развернулась и подошла к нему ближе, смотрела прямо в глаза, вытирая одновременно глаза, которые не могли разглядеть лицо Билла из-за стеклянной пелены, - я обманывала тебя Билл, всегда обманывала. Помнишь день нашего знакомства? Клуб... Да, именно он. Все было подстроено, каждое мое слово, каждое мое движение, игра одного актера.
Она кричала на него, даже злилась, но злилась не от ненависти к нему, а, скорее, от ненависти к самой себе, проклиная тот день, когда она согласилась на это задание, тот день, когда она вообще родилась.

Марисса сделала несколько таких же шагов к нему.
Она остановилась только тогда, когда он уперся в стену.
Он смотрел на нее, прижимая ладони к стене.
Смотри на меня, Билл! Смотри! Видишь мои слезы, видишь, как мне больно, как мне плохо! Плач со мной! Кричи со мной! - Она покачивалась то вперед, но назад, потом уперлась руками в стену на уровне его плеч, подняла голову.
Видишь эти руки? Это руки убийцы! Да, Билл, я убийца! - она взяла ладонями его за лицо, обратив его взгляд прямо на себя, - и ты был моим заданием! Тебя я должна была убить!
Марисса попятилась назад, уперлась в стол, резко развернулась и одним движением смахнула с него все, присела на колени, держась руками за ножку стола.
Оставь меня, Билл, не говори ничего! Уйди! Просто уйди! Ненавидь меня тихо! - шептала она.

Марисса развернулась к нему и подползла чуть ближе, дотронулась до него своими руками и проговорила:
Верь мне, Билл! Поверь мне!
Она трясла его за плечи, сидела переди ним на коленях и смотрела прямо в глаза.